На товаре должен зарабатывать сельхозпроизводитель

Эксперт КС НКО, координатор Федерального проекта «За честные продукты» Александр Бражко высказал свое мнение о причинах роста цен на некоторые продукты питания, а также постарался взглянуть на ситуацию более глобально. Он предположил, как должна строиться ценовая политика на продукты питания в России.

Какой урок мы должны извлечь

Потому эта история будет для нас всех поучительной. Потому что она покажет, что, все-таки, так называемая система неофициальных договоренностей с торговыми сетями – эта модель не работает.

Мы должны развивать сельское хозяйство, увеличивать производство исходного сырья. Плюс мы должны увеличивать переработку. И, самый главный момент: государство должно помочь производителям.

Как выстроилась модель с производством зерна, государство также должно помочь настроить инструменты, связанные с экспортом-импортом и внутренними интервенциями.

Зерна мы сейчас производим примерно вдвое больше, чем было в 2000-е годы. Но цены при этом на зерно не рухнули, но и не выросли. То есть, в принципе при том же балансе цен, мы увеличили объемы производства. Что указывает на то, что ситуацией можно управлять.

Это новые вызовы, к которым Министерство сельского хозяйства оказалось не готовым, поэтому необходимо реагировать в режиме ручного управления.

Когда мы говорим с телевизионного экрана: «Цены выросли, надо идти вниз» – это не совсем эффективный инструмент управления. Но это гораздо лучше, чем, если власть сейчас вообще промолчит и позволит определенным участникам рынка наживаться на сложившейся ситуации.

Правильный баланс

Для того, чтобы тот или иной сегмент развивался, необходимо, чтобы было правильное перераспределение наценки.

О чем идет речь. Возьмем то же подсолнечное масло. Оно делается из семечек. Так вот, цена семечки должна занимать 60-70% стоимости бутылки масла. Тогда если будут выделяться инвестиции на производство масла, куда они пойдут? Правильно, в производство семечки.

Примерно 15% себе должен забирать переработчик, и еще 15% оставаться розничной торговле. Эта модель используется в Европе. Именно она позволяет направлять деньги именно в сельское хозяйство. Именно благодаря такому подходу основная выгода от повышения цены достается крестьянину, который работает, производя продукт.

А что у нас?

У нас идет перекос. Что бы там розница ни говорила, но они себе забирают из цены 30-40%. Переработчик тоже забирает больше, чем нужно – около 25%. В результате у производителя, по сути, остается всего 30-35% выручки от продукта.

И тогда возникает вполне логичный вопрос: а зачем, вообще, чем-либо заниматься производящим? Ведь если ты работаешь, производишь основной продукт, а все деньги получает тот, кто его будет продавать?

Потому можно заметить: несмотря на то, что выросла цена на сахар и на подсолнечное масло, мы не слышим о том, что правительство сообщало о крупных инвесторах, которые массово пришли в сельское хозяйство. Или о том, что какие-то новые игроки заинтересовались тем, чтобы выйти на поле сельскохозяйственного производства, чтобы в следующем году увеличить объемы первичного производства.

Как есть и как должно быть

Если учитывать рост цен, то в нормальных рыночных условиях должно наблюдаться желание увеличить производство сырья на 10-30%. Но этого нет.

И это косвенный признак того, что капитал не видит необходимости работать на развитие производящего сектора. Ему более интересно играть «на короткой дистанции», вкладываясь в розничную торговлю.

Пока не будет прозрачной истории по ценообразованию, мы вообще никуда не двинемся. Потому что, фактически, что получается: государство пытается вложить деньги в сельское хозяйство, но они пылесосом втягиваются в совсем другие сферы экономики.

И получается, что государство поддерживает не крестьянина, а торговца. И уже пора задаваться вопросом: а нету ли здесь сбоя? Потому что очень похоже на то, что он есть. Потому что розничная торговля – это лишь один из элементов. Базовым должны быть рынки, где сельхозпроизводитель мог напрямую продать потребителю свою продукцию с наценкой 5-10%.